* * *
Рассказы про Китай часто пугают. Что грязно там, Фэйсбука нет, и к тому же китайцев самих тьма. Особенно не советуют там болеть. Делиться историями в подтверждение всему этому за бутылкой пива вечером в хостеле считается любимым времяпровождением.
Так одна знакомая рассказала, что ее подруга, приехав в Китай, первым делом села на мопед и, как это водится у бекпекеров, в тот же день попала в аварию. Причем так серьезно, с переломом большого пальца на ноге. Пришлось ей ехать в больницу, где и начались ужасы.
Доктора отказывались делать рентген, потом отказывались говорить, какие лекарства дают, но попытались впарить народные средства (опять же непонятно какого происхождения). Вопрос был поставлен так: либо пьешь народное средство, выписываешься завтра, либо не берешь – и лежишь в палате еще два дня.
А в больницах там, между прочим, не кормят. Вообще. Предполагается, что будут приходить родственники/друзья/ухажеры и носить передачки с домашней едой. А если сирота – ешь супчики с лапшой быстрого приготовления на здоровье. А чо?
Девчонка та, вроде, проявила силу воли, отсидела два лишних дня в больнице и, проскакав половину страны в гипсе, уехала обратно домой. Где уже и узнала, что срастили ей ногу не так, как надо.
«Представляешь, ломали ей палец еще раз, к тому же оказалось, что у нее была страшная аллергия на те лекарства, что ее эти китайцы пичкали!» - делилась знакомая под охи и ахи слушателей.
В общем, жесть. Впрочем, слушая такое, любой нормальный человек мысленно отмахивается:
«Я-то здоров(а) и осторожен(на), мне такого ужаса не видать.» Отмахнулась и я и укатила в Китай на месяц.
* * *
Городок Гуилин радовал глаз просторными улицами и возвышающимися над домами зелеными холмами. Не радовало отсутствие голубого неба и солнца. Вздохнув полной грудью серого китайского воздуха, я закашлялась. Решив не обращать на это внимание, да и вообще забыть о чистой атмосфере, я отправилась исследовать окрестности.
Через неделю решение пришлось пересмотреть. Кашель усилился и донимал по ночам, хотя, в основном, не меня, а моих соседей по общаге. Моя новая китайская подружка, Эвелин («Сама выбрала это имя», гордо представилась она) скривилась на мое серое, под цвет неба, лицо, поставила мне диагноз «острый бронхит» и потащила в госпиталь.
Я, четко помня бекпекорвские страшилки, упиралась ногами и руками, но, как заправский мент, она засунула меня в такси, и мы покатили навстречу… даже боялась предположить, чего.
* * *
Как оказалось, зря. Китайская больница оказалась этаким автоматизированным, отлаженным, чистеньким и абсолютно лишенным любого человеческого фактора конвейером. Никаких тебе очередей, никакой волокиты. Никто не отвлекается на разговоры, да и на пациентов толком тоже.
Администратор на стойке регистрации уткнулась в экран компьютера, в одном ухе наушник, под рукой телефон. От робота отличается разве что марлевой маской на лице.
Эвелин ей что-то быстро пропевает, просыпается принтер, и вот у меня в руках уже новенькая больничная карта. Пластиковая. Размером с кредитку и с магнитной лентой. В довесок к ней, правда, выдается чек, напечатанный на перфорированной бумаге, похожей на ту, что очень популярна была в советских бухгалтериях.
Взъехав на эскалаторе на третий этаж, мы проходим по странно пустым коридорам и стучимся в кабинет врача. То, что это кабинет врача, можно догадаться только по ее белому халату и стетоскопу на шее. В остальном – обычный офис. На столе компьютер, принтер, стопки бумаг и прочая офисная дребедень. На голых стенах отсутствуют плакаты, изображающие мышечную систему человека и рефлекторные зоны стопы, столь привычные западному человеку (или я что-то путаю?).
Врач проводит моей карточкой через считыватель карт, и на экране тут же появляется электронная таблица со всеми данными. Эвелин опять что-то пропевает, врач кивает в ответ, опять шуршит принтер, и вот в моих руках еще два чека на перфорированной бумаге. Это направления на рентген и анализ крови.
Удивившись, что прием так быстро закончился, я робко спрашиваю, не хочет ли она меня хотя бы прослушать. Врача такая просьба тоже удивляет, но пожав плечами, она быстро проходится стетоскопом по моей спине и, удовлетворенно что-то крякнув, садится обратно. Диагноз, видимо, подтвердился.
Анализ крови пролетает за секунду. Вспомнив, как мы с Яшей сдавали кровь в Дели, я готовлюсь к очереди и борьбе за место перед иглой, но и тут мои ожидания не оправдываются. Здесь кровь сдается у окошка стойки, удивительно похожую на регистрационную. Четыре человека садятся за раз перед спрятанными за масками медсестрами, руки синхронно перетягиваются резиновым шнуром, все четверо одновременно ойкают, когда игла входит в вену, и покорно отходят.
Результаты готовы через полчаса. Но и здесь нет шанса на человеческое общение, ведь их получают не у медсестры, а у автоматизированного киоска. Одно мановение карточки, и автомат выплевывает распечатку во всеми результатами. Ее, вместе с рентгеновским снимком, мы несем обратно к врачу. Но, оказывается, эти физические доказательства проведенных анализов – просто сувенир для пациента. У врача уже все на компьютере, и на момент нашего возвращения уже распечатан рецепт на антиобиотики.
* * *
Вот и все. За полтора часа в больнице (час из этого мы провели за ожиданием результатов) я убеждаюсь в эффективности работы местной системы здравоохранения. Глядя на такое делопроизводство, забываешь о своей болезни, и хочется встать в строй, влиться в рабочий процесс и закрыться марлевой маской от всего мирского.
Да здравствует Китай! А чо?