"Иду к реке - а там посмотрим..." я махнул рукой в сторону лучшей в мире набережной. Несмотря на то, что никакой угрозы от него не исходило, я не хотел вдаваться в подробности о своих планах.
"А, так ты уже разобрался, что тут к чему?" вдруг продолжил общение он.
Я только что провёл несколько часов, прогуливаясь по Тропе Философа в Киото, заходил по очереди то в кафешки, то в храмы, где сейчас очень яркая осенняя листва. Теперь я действительно направлялся в сторону реки, где была назначена встреча. В тот конкретный момент я шагал по одному из спальных кварталов Хигасиямы, немного вдали от основных туристических достопримечательностей - и тут этот дедушка просто подошёл ко мне, и начал общаться. Причём он говорил на великолепным (пусть и с акцентом) английском языке.
"Что тут к чему?.." переспросил я.
"Ну да. Похоже, ты неплохо ориентируешься." Это была чистая лесть - для того, чтоб знать в какую сторону в Киото река, никакого ориентирования не нужно. "Ты откуда?"
"Из Нью Йорка," ответил я.
"А! Из Америки!" обрадовался дед
Я вежливо поправил его: "Из Нью Йорка." И заметив на его голове кепку с логотипом нью-йоркских Янкис, добавил: "Как ваш головной убор. Хорошего вам дня."
Он не заметил (или, притворился, что не заметил), что я постарался завершить беседу, и продолжал расспрашивать.
"Но ты не похож на туриста... Даже без фотоаппарата!" Всё это время мы шли рядом по длинному кварталу.
"Это длинная и печальная история," соврал я - история то не такая длинная. "Но можете не сомневаться, я турист."
Тут впервые заговорила бабушка - она обращалась к деду на японском, и по её тону я понял, что она говорит ему не привязываться к случайным прохожим. Но он отмахнулся от неё и продолжал знакомство.
"Надолго в Киото?"
"Нет," грустно сказал я. "Всего на пару дней в этот раз. А вы сами то откуда?" Его английский был как-то слишком хорош для японца. Я подумал, что может он и сам приезжий. Но он эту мысль рассеял.
"Я тут родился. Много лет жил в Киото, хотя был у меня опыт жизни за границей. Я здесь очень редко нахожу, с кем поговорить по-английски - а так люблю это делать."
Мы дошли до угла. Бабушка показала пальцем, что им надо идти обратно, но он сказал ей несколько предложений, из которых я понял лишь слова "ещё немножко".
"Надеюсь, ты не против, что мы погуляем с тобой - нам тоже в ту сторону. Заодно побеседуем. Знаешь, когда я родился и был маленьким, у нас в стране запрещали изучать английский. Могли за это назвать врагом."
"Постойте," удивился я, "сколько же вам лет?!"
"Восемьдесят. Скоро восемьдесят один будет. Я тридцать восьмого года рождения." Это было удивительно - дедушка выглядел намного моложе этих лет. "Когда я был маленьким, наши страны не очень хорошо друг к другу относились. Американцев тут не любили."
"Да, что-то слышал об этом. В США тоже какое-то время японцам нелегко было."
"Сначала я не мог изучать английский. Но потом я полюбил джаз. И всё стало легче. С тех пор прошло много лет, и я стараюсь практиковаться как могу. Но тут в Киото редко кого встретишь, с кем можно поговорить по-английски."
Мы прошли ещё один квартал. Бабушка снова запротестовала, что им надо разворачиваться, и была деликатно проигнорирована.
"Как же так," удивился я, "Ведь в Киото столько иностранных туристов. Уверен, они все говорят по-английски!"
"Да, но это не то - они кто французы, кто испанцы. А я люблю джаз, так что мне хочется на хорошем английском поболтать. С американцами, например - вот, как ты." Я решил не усложнять общение и промолчал о своей хитрой самоидентификации.
"А о чём вы любите говорить? Боюсь, джаз я не очень хорошо знаю."
"Ну, например об истории. Вот, скажем, твоя страна - я недавно про неё книжку читал. Она такая огромная. Но двести пятьдесят лет назад её ещё не существовало."
Ещё один квартал. Тут бабушка настойчиво схватила его за руку и начала тащить в сторону.
"Слушай. Нам надо туда. Давай, пройдись с нами ещё немного. Я так редко имею возможность беседовать по английски. Всего пару кварталов. Там как раз будет широкая улица, быстрее по ней до реки дойдёшь."
Я не нашёл в себе сил ему отказать, и свернул вместе с ними.
"А это ваша жена или любовница?" спросил я, кивая в сторону бабушки.
"Какая любовница?! Ты что?! Мы с ней уже больше шестидесяти лет женаты! Каждый день ходим гулять одним и тем же маршрутом. Надоело уже. Сегодня вот хоть тебя встретили, поговорить есть с кем."
Бабушка, как будто чувствуя, что речь идёт о ней, настороженно следила за беседой на языке, который она не понимала.
"У вас такой хороший английский," сказал я. "Вы наверное долго за границей жили?"
"Не очень долго. Где-то год я работал в Сингапуре. Но имел дело с маркетинговыми компаниями, которые работали на зарубежный рынок. Так они много чего на английском делали. Ну и джаз помог, конечно. Хотя сейчас я редко нахожу с кем можно поговорить на английском."
Тут мы дошли да той самой широкой улицы. Я понял, что опаздываю, извинился, попрощался, и побежал в сторону реки. Бабушка триумфально потащила своего мужа в сторону дома.
А я, шагая по улицам своего любимого Киото, думал о том, как одинаково выглядит во всём мире семейное счастье. А ещё о Тоне.